Главный день - Страница 20

Для начала Валера выяснял мои политические пристрастия. Тут, не кривя душой, я ему говорил, что нынешних власть предержащих уродов давить надо было еще во младенчестве. Хотя одной фразой дело не ограничилось, и на эту тему общались почти полдня. Ну а дальше Мухин ненавязчиво стал выяснять наиболее яркие моменты моей биографии. А я что — отвечал, не таясь, но исключительно в рамках «легенды». Сказал, что родился в Калининграде (пусть попробуют проверить). Потом был студентом-заочником в Калининградском техническом. На машфаке учился, но закончить не успел, потому что страна начала разваливаться и как-то резко стало очень голодно.

Да и в самой области, прямо на глазах превращающейся в Восточную Пруссию, началось что-то вроде обратной депортации «оккупантов». Довольно жесткой депортации. Добропорядочные бюргеры, видно, решили припомнить русским свое послевоенное выселение и при полной поддержке Евросоюза выкидывали людей из домов, только шум стоял. Нет, стрельбы никакой не было, просто в один далеко не прекрасный день человеку приходило распоряжение: в десятидневный срок освободить квартиру. А дальше — выживай, как хочешь. Правда, так было только со «старым фондом». Жителей домов, построенных после войны, гнобили по-другому. Их не сразу выселяли. Просто хозяева земли, на которой стоял дом (точнее, их наследники), назначали такую аренду на землю, что через полгода человек становился злостным неплательщиком и автоматически получал повестку на выселение. Про работу же для русских в бывшей Калининградской области можно было и не говорить…

В общем, после Кёнига, поехал я к родственникам. Только не доехал, а осел в Украине. Почему? Да все как обычно — из-за бабы. Но прекрасная черноокая Марина через месяц исчезла, а я так и остался в «незалэжной». Десяток работ поменял, пока не завербовался в армию. Там хоть кормили и одевали. И крышу над головой давали. С оплатой, правда, так же, как и на гражданке — кидалово сплошное. Постоянно задерживали.

В Россию почему приехал? Хм… там такая история, что вспоминать не хочется. Что? Надо? Ну ладно… В общем, с черниговской братвой сильно поцапался, вот и сбежал. Из-за чего? Машину им стукнул… А потом еще и троих их корешей тоже стукнул… Наглухо. Ищет ли меня украинская полиция? Вот уж чего не знаю, того не знаю. Хотя вряд ли ищет — бандосы не тот народ, полицию в подобные дела втягивать. Но мне и братвы хватило, чтобы драпать оттуда впереди собственного визга.

Да, ты прав, паспорт от вас я получить хотел именно из-за этого случая. Нет, раньше Ванина не знал. Случайно познакомились, когда меня в Воронеже по башке шваркнули, а он помог отбиться. Что в районе Руднево делали?

Ха, вот мы и приблизились к теме моего знакомства с колхозниками. Теперь надо не сорваться и преподнести заготовленную «косточку» как можно естественнее. Расчет был на то, что контрразведку в Сопротивлении представляют бывшие сотрудники КГБ. И у них, скорее всего, сохранились кое-какие документы или доступ к нужным людям. Во всяком случае, они должны были знать, что при СССР в Радужном были какие-то секретные лаборатории. А если начнут копать активнее, то и фамилию Сосновского могут нарыть. И, значит, поверят в эту, самую скользкую, часть моей «легенды». Тем более что они могут ее легко проверить. Точнее, результаты проверки совпадут с моими словами.

Эти мысли проскочили буквально за секунду, и я без запинки продолжил отвечать. В Руднево? Ничего мы там не делали. А вот в Липцах — делали. Точнее говоря, на трассе. А еще точнее на бугре, где тригопункт стоит. Подробно рассказать? Да без проблем! Просто у моего дядьки когда-то был знакомый по фамилии Сосновский. Целый профессор, который был крупной шишкой в научном городке, в Руднево. Он периодически к нам в Юрьево приезжал, когда я у тетки гостил. Пару раз приезжал не один, а со своим коллегой Исхаковым — таким же ученым старичком. Так вот, где-то месяц назад, только я у братана поселился, этот коллега неожиданно снова нарисовался. Зашел, дядьку спросил. А когда узнал, что тот умер, расстроился. Но потом предложил мне подзаработать и притащить кое-какие железки, которые Сосновский спрятал возле тригопункта, недалеко от Липцов. Тысячу евро пообещал за доставку. Не знаю, почему он сам их не забрал. Может потому, что весь какой-то больной был — скрюченный, хромой, с палочкой… Да я особо и не интересовался, тем более он задаток дал. Вот я и рванул. Железки забрал, упаковку там бросил, а когда возвращался, на ваших наткнулся. Тут все и пошло — через жопу…

Да нет, те железяки я ему сразу отдал, как в Юрьево попал. Откуда бы, спрашивается, у меня деньги появились народ в Михеевке содержать? Ну ты даешь — золотые! Щаз! Там трубки были вроде как дюралевые, а швеллер из обычного железа. Только что гравировкой покрыты, как узором. Для чего они нужны? Конечно, спросил. Профессорский друг ответил, что это детали какого-то прибора, которые ему необходимы для работы. Нет, что это за прибор, не спрашивал.

А Исхаков тут же уехал, как я ему заказанное притащил. Отдал остаток денег, поймал частника и укатил. Нет, номер машины не запомнил. На фиг мне это надо? И куда уехал, он не говорил. Упаковка? Такой чемодан: здоровенный, черный, на замках-лягушках. Да, так на бугре и остался. Я его даже обратно прикопал…

Вот и все. Теперь, если эти контрики действительно что-то могут и у них остались хоть какие-то информационные базы, они выяснят насчет лаборатории в Радужном. Убедятся, что Сосновский и правда там работал. И Исхаков тоже. Кстати, Игорь Михайлович, когда мы с ним составляли легенду, назвал фамилию Исхакова по двум причинам. У него не было родственников, и у него был рак. В нашем мире он умер в 2011 году. Здесь вряд ли протянул бы дольше. Так что Исхаков, дабы опровергнуть мои слова, внезапно не появится. И даже если здешние чекисты найдут на него данные и выяснят, что он помер, то справка из загса еще вовсе не будет означать, что человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО отбыл в мир иной. Ведь с людьми, большую часть жизни работающими под спецслужбами, ничего нельзя сказать наверняка. А я за счет него сформулировал отличную отмазку по поводу того, что делал возле тригопункта и что за таинственный груз таскал в челночной сумке. Настя с Толиком ведь кое-что видели, слышали обрывки наших с Лехой разговоров, касающихся груза, знали, что я тороплюсь вернуться назад, чтобы получить какие-то деньги. И все это они наверняка уже рассказали во время допросов. А теперь и мой рассказ четко впишется в их показания.